Вместе с Рязанским отделением СПР мы вспоминаем
замечательного и талантливого поэта России Валерия Николаевича Авдеева, который ушёл от
нас десять лет назад. И пусть его творчество тёплым светом ещё многие годы
будет согревать души живущих.
..
«К ПУТЕВОДНОМУ СВЕТУ»
65-лет со дня рождения Валерия Авдеева
Валерий
Николаевич Авдеев замечательный русский поэт, творчество которого заслуживает
самого широкого распространения и признания.
Он
родился 26 декабря 1948 года в поселке Сынтул Касимовского района Рязанской
области, в многодетной семье.
По
окончании средней школы работал слесарем-монтажником на местном чугунолитейном
заводе, служил в армии. Завершив учёбу на литфаке Рязанского государственного
педагогического института, учительствовал в сельской школе, был редактором
областного отделения издательства «Московский рабочий», заместителем директора
бюро пропаганды художественной литературы, заведующим отделом поэзии
ежеквартальника «Рязанское узорочье».
Участвовал
в седьмом Всесоюзном совещании молодых писателей. Печатался в журналах «Молодая
гвардия», «Октябрь», «Смена», «Север», еженедельниках «Литературная Россия»,
«Московский железнодорожник», газете «Советская Россия», альманахах «Поэзия»,
«Литературная Рязань», коллективных сборниках «Литературное эхо», «Дружба»,
«Песни над Окой и Днестром», «Молодая гвардия-82», «Певцам бревенчатой избы»,
«Окские зарницы», поэтических антологиях «Час России», «Мать», «Умное сердце» и
многих других изданиях. Переведён на украинский и молдавский языки.
Автор
сборников «При своём деле» (1984, проза), «Сосновый хлеб» (1987), «Родня»
(1988), «Трилистник» (1997), «Время высмолить лодку» (2001, вышла в свет в июле
2003 года), «К путеводному свету» (2003, буклет).
За
несколько недель до своей смерти подготовил для издательства «Пресса» рукопись
стихотворений и поэм «Разнотравье».
Погиб
15 июля 2003 года на берегу Сынтульского озера. Последним произведением поэта
стало незавершённое стихотворение:
Я слишком рано повзрослел.
Остепенился слишком поздно...
В
честь члена Союза писателей СССР и России, лауреата международной Платоновской
премии Валерия Авдеева на его отчем доме установлена мемориальная доска. В
посёлке Сынтул проводятся ежегодные Авдеевские литературные чтения.
У Валерия Николаевича осталось
много друзей, учеников, почитателей его творчества. Самые преданные образовали
творческое содружество, название для которого взяли из поэмы своего учителя
«Родня».Девизом стали строчки из этой
поэмы: «Все мы люди одни – Родня!»
Владимир ХОМЯКОВ
«Как же я не хочу от вас уезжать…»
Последние дни поэта
В
феврале 2003 года Валерий Авдеев прислал из Сынтула мне в Сасово традиционное
поздравительное письмо: «Я по всем нашим братьям здорово скучаю, в особенности
по тебе, по Самарину, Епифанову, Артамонову... Напечатали меня здесь с Борисом
Шишаевым в коллективном юбилейном сборнике «Окские зарницы» (З00 экз.). Только
для меня это уже не радость, как для некоторых... Тебя поздравляю с днем
рождения, желаю добрых, пронзительных творений – остальное, все светлое, приложится?
Большой привет отцу! Как-то вы сейчас с ним выживаете?»
В
марте Валерий Авдеев обратился ко мне с письменной просьбой:
«Не
откажи, будь моим редактором... Если согласен, вышлю рукопись. В ней около 2-х
листов неопубликованного, остальное надёжное старенькое – для разбивки, сам
понимаешь. Хочу рукопись отдать в «Прессу» Нурислану, благо, он сам просил.
Повторяю, если согласен, вышлю рукопись со своими соображениями... Огромный
привет бате».
Спустя
несколько дней рукопись была доставлена адресату. Валерий выразил свои
размышления по поводу названия будущей книги и заглавия новой поэмы; вспомнил,
что «где-то году в 65-м» его первая подборка из трех стихотворений появилась в
касимовской районной газете «Мещерская новь» благодаря заботам члена Союза
писателей Зинаиды Алексеевны Лихачевой; посетовал, что «хорошей бумаги на
перепечатку» рукописи у него «пока нет, как нет и хорошей папки, но это дело
наживное»; пообещал «в скором времени быть в Рязани...»
10
апреля в Доме М.Е. Салтыкова-Щедрина состоялся праздничный вечер, посвящённый
45-летию областной писательской организации. Поэты декламировали на нём свои
лучшие строки. Валерий Авдеев прочитал «Русский погреб» в окончательной
редакции и вновь порадовал собратьев по перу.
Вечером
того же дня Авдеев и другие рязанские писатели отправились с поздравлением к
дочери выдающегося русского поэта Павла Васильева – Наталье Павловне по поводу
её юбилея.
На
следующее утро состоялось обсуждение рукописи новой авдеевской книги
«Разнотравье».
В
марте-апреле Валерий написал поэтические произведения: «Ярче был небесный
свет...», «Родине», «Не кляну я Богом данную...», «Весна ступает по лугам...»,
«Подружки», «Машина, крытая брезентом...». Авдеев сделал наброски цикла
«Маленькие рассказы», стихотворения «Я слишком рано повзрослел, остепенился
слишком поздно...»
К
концу апреля – началу мая была в основном завершена работа над рукописью: «На
удивление затянулась весна. Говорят, такая была лет 30 назад – я не помню. На
пруду ещё стоит лед, хотя снег стаял. Холодно. А ведь уже 29 апреля. Кажется,
слепил книжку, назвал «Разнотравье»... Хомяков – редактор – обещал сделать
предисловие. Хочу отдать в «Прессу»... может быть, выпустит к 55-летию...
Лед
вчера ночью разбило весь, пруд очистился. Дуют тёплые ветры, Рукопись
допечатал, получилось всего (удивился?) 2,6-2,7 авторских листа... Нет
удовлетворенности – все-таки сказались 3 года сидения не в своей стихии,
невозможность заниматься полностью своим делом, отдавать поэзии себя всего, а
не какими-то урывками. 2 мая 2003 года».
В
мае умер младший брат В. Авдеева – Николай.
17-19
июня Валерий в последний раз посетил Рязань, Отдал в издательство «Пресса»
рукопись своей книги «Разнотравье»; навестил Нурислана Ибрагимова и Евгения
Каширина (они сделали фотопортреты поэта); завершил редактирование моего
стихотворного сборника «Славянский свет»; встретился с представителями
рязанской культуры: Николаем Молотковым, Юрием Ананьевым, Константином
Воронцовым...
Поэт
Евгений Артамонов проводил В. Авдеева на автовокзал. Садясь в автобус, Валерий
промолвил: «Как же я не хочу от вас уезжать...»
18 июля писатель Борис Шишаев позвонил из Сынтула в
Рязанскую писательскую организацию и сообщил, что Валерий Авдеев умер 15 июля
2003 года.
В некрологе, прозвучавшем по областному радио, было сказано:
«Огромную потерю понесла рязанская литература. На 55-м году
жизни на своей родине, в касимовском посёлке Сынтул, скончался член Союза
писателей России, лауреат международной Платоновской премии Валерий Николаевич
Авдеев. Его книги прозы и поэзии «При своем деле», «Сосновый хлеб», «Родня»,
«Трилистник» были горячо любимы читателями. Человек самобытного таланта и
высокой души, Валерий Авдеев искренне верил в силу добра, в силу отчей земли:
К одному
Путеводному свету
Буду рваться
До смертного дня –
Знаю,
Каждый уверует
В это:
Все мы люди одни –
Родня!
Эти строки были девизом всей жизни замечательного поэта и
человека Валерия Авдеева. Рязанские писатели глубоко скорбят о своем друге».
22 июля состоялись похороны Валерия Авдеева на кладбище
посёлка Сьнтул.
На следующий день в Рязанскую писательскую организацию
передали из областной типографии только что изданную книгу поэта «Время
высмолить лодку».
26 декабря 2003 года Валерию Николаевичу Авдееву исполнилось
бы 55 лет. В этот день в Рязани, в Доме М.Е.
Салтыкова-Щедрина, состоялся вечер памяти
поэта. Звучали его стихи, а также строки, ему посвящённые:
Смерть возьмёт на свою высоту
и вселенским охватит
простором.
И откроются тучи в цвету
пред твоим уплывающим взором.
И развеются ночи и дни,
и смешаются числа и сроки.
Смерть пройдёт –
и настанут они,
в небеса возвращённые строки.
И напомнят о дальней весне,
о пороше, о первом морозе,
об озёрах, янтарной сосне,
о лугах и росистой берёзе.
И расстелется чистым листом
мирозданье в мерцании новом.
И воспрянет звезда над
крестом –
над берёзовым
или сосновым…
Светлы
наши думы о поэте. Он живёт в них со своей искренней улыбкой, со своим открытым
сердцем и щедрой любовью к отчему краю. На памятнике, установленном на могиле
Валерия Авдеева, начертана его пронзительная строка: «Родина, хочу тебя
запомнить...»
Душа
поэта возвращается к нам шелестом его книжных страниц, так похожим на
заповедный разговор мещёрских деревьев.
Валерий АВДЕЕВ
РОДНЯ
В деревеньке моей
Под Касимовом
Был хороший сосед
У меня –
Простоватый Витюня Косынкин,
А по прозвищу просто –
Родня.
Мы на прозвища даровиты:
Метим верно –
Не в бровь, а в глаз:
За свою поговорку Витя
Прозван
был
В деревне у нас.
Вот, к примеру,
Я брёвна
ошкуриваю,
Он спешит ко мне, семеня:
«Эй,
соседко,
Давай
перекурим!
Все мы люди одни –
Родня!»
И пока я
ищу сигареты,
Улыбается
он, труня:
«Э-э,
своих-то,
Наверное,
нету...
Ты моих
покури, родня».
Перекурим
И оба за
скобели –
Кто с вершинки,
А кто с
корня...
Не любил
он сидеть
Обособленно
–
«Все мы
люди одни –
Родня!»
А потом
по деревне Витюня
Бескорыстный
пойдёт,
Как свет,
–
Где
топориком с кем-то
Потюкает,
Где
какой-то подаст совет,
Там
поправит жердину в прясле,
Там
поможет запрячь коня -
И всегда
поговоркой
Подмаслит:
«Все мы
люди одни –
Родня!»
Дом ли ставят
Кладут
ли печку,
Или косят
цветастый луг,
С
бреднем бродят ли
В мутной
речке,
Иль на
пашне
Готовят плуг,
Ворошат
ли медовое сено,
Или
свадьба гудит, звеня, –
Наш
Витюня
Всегда
со всеми,
А иначе нельзя –
Родня.
Коль пора
обеда приспела,
Шёл
Витюня
К
ближайшей избе
И
садился с хозяином смело:
«Я,
родня, похлебать к тебе».
И жуя,
добродушный Витя
Приглашенья
с улыбкой ронял:
«Вы ко
мне
Гостевать заходите:
Все мы
люди одни -
Родня!»
Но не
только нашу
Округу
Признавал
за родню
Родня.
Прокатила
как-то по лугу
«Волга»
новенькая одна.
Прокатила,
остановилась.
Вышел дядя –
Важнецкая
стать! –
И к
Родне:
– Эй, скажи-ка на милость,
Где бы здесь нам
Получше
пристать?
– Поезжай вот за этот лесочек
Там, у
речки,
У
старого пня,
Есть
полянка –
Ни ямок,
ни кочек...
Хочешь,
я провожу, родня?
– Хм, «родня»!..
Отыскал родного...
А куда ж
я тебя посажу?
Здесь же
дамы
И куча
съестного...
– Я и так, родня, провожу! –
И пошёл впереди машины,
И подпрыгивая, и семеня,
Только слышалось
Дамам с
мужчиной:
«Все мы
люди одни –
Родня…»
Славный
лагерь устроили гости!
И
частенько Родня из леска
Земляники
полные горсти
Развесёлым гостям таскал.
– Вот, покушайте землянички.
Ах, проглотите язычок!.. –
И
чирикали дамы, как птички:
– Право, чокнутый!..
– Дурачок!
А
мужчина бросал из палатки:
– Ох, сюсюканья не терплю!
Уж
скажите,
Мозги не
в порядке,
Или
проще – аля-улю!..
–
Но Родня
Не слыхал
издёвки –
Он уже
У
прибрежного пня
Повторял,
Следя за
поклёвкой:
«Все мы
люди одни -
Родня!»
Вечер
душу ласкал
И тело,
Золотинками
речку кропил.
В этот вечер
Гостям
захотелось
Закатить
Небывалый
пир.
У мужчины
на всякий случай
(Без
спиртного – одна тоска!)
Заготовлен был
Сидр шипучий
И обилие коньяка.
На скатёрке тресковая печень
Появилась,
И сервелат,
Апельсины,
А к радости женщин –
Шик! – бабаевский шоколад!
Гомонили, шутили плоско,
И заигрывая, и визжа,
И в глазах
Похотливым лоском
Хмель поблёскивал
У горожан.
И в разгар бесшабашной гулянки,
Целования и хохотни
Неказистая,
На полянке
Появилась фигурка Родни.
Подойдя к городскому люду,
Он присел, колени обняв:
– Я от скуки
С вами побуду:
Все мы люди одни –
Родня...
Возмущённо взглянули гости,
Будто грязью плеснули на них,
У мужчины искорки злости
Промелькнули
В глазах хмельных!
Он уж было рванулся к Вите...
Но с ухмылкой умерил накал:
– Ну-ка, девочки,
Принесите...
Принесите ещё коньяка! -
И Витюне кружку набухав,
Он себе чуть плеснул:
– Ну, родня! –
И добавил хрипло и
глухо:
– Только
правило:
Пить
до дна! –
И, не дав прикоснуться
К блюдам,
Что стояли, собой дразня,
Вновь наполнил
Витюне посуду:
– Пей, родня!
И опять – до дна!..
Было, рюмочку наливали
На весельях – и то одну,
Как родного, оберегали
Деревенские люди
Родню:
Не прикладывайся,
Знай,
мол, меру.
Не
от жадности,
Не со зла
Убирали водку-холеру
От Родни
На конец стола.
Здесь же
вольно
И без
пригляду
(Впрочем,
был пригляд,
Да иной)
Осушил
две бутылки кряду
Простоватый
Родня родной.
Тяжело
поднимался Витя,
Полон
каверзного огня.
– Вы уж, братцы,
Меня проводите...
Все мы
люди одни –
родня...
–
Но Родню
провожать не стали.
Из-под
ног
Уходила
Земля...
Дико
дамочки хохотали
На
Витюнины вензеля.
Он
поплёлся к жилью родному,
Бледен, жалок –
А не
смешон...
И
остывшего,
Возле дома
Его
утром пастух нашёл.
Он лежал
в мураве шелковой,
Распластавшись,
Землю обняв,
Никому
не желавший
Плохого
наш
родной человек –
Родня...
Утешенья
на родине ищут.
Вот и я
В
дорогие места
Прикатил
И пошёл
на кладбище –
На
кладбище пошёл неспроста:
Здесь в углу,
Под
берёзовой сенью,
На
кресте ещё надпись видна –
Без
каких-нибудь пояснений –
Только
слово одно:
«РОДНЯ».
Я приник
к деревянной оградке,
Я на
холмик рассыпал цветы...
– В мире было бы всё в порядке,
Если б
был он, Родня,
Как ты.
Верен я
твоему завету:
«Все мы
люди одни –
Родня»,
Но, случалось,
сживали
со свету
И
выкручивали меня.
Я
доверчиво –
Весь наружу –
Открывался
в беде шальной,
Но порой
не вникали в душу,
Похохатывали
надо мной.
Я стучал
в незнакомые двери,
Я просил
обогреть, помочь –
«Как мы,
парень, тебе поверим?..
Тоже – шляются в ночь-полночь!..»
Но
огулом всех не ругаю,
Воздаю и
хвалу, и честь:
Есть она,
Родня дорогая!
Непременно
на свете есть!
В каждом
крае,
В любом
народе
С
непреклонным течением дней
Разрастается
эта порода –
Люди всё
родней и родней!
К одному
путеводному свету
Буду
рваться
До
смертного дня –
Знаю,
Каждый
уверует
В это:
Все мы
люди одни –
Родня!
……………………………………………………..
Этот материал предоставил
Член Союза писателей России
Сергей Панфёров
(Рязань).
Его страница есть здесь на «Избе-Читальне» –
https://www.
12:19 26.12.2013 | КУЛЬТУРА
Валерий Николаевич Авдеев родился 26 декабря 1948 года в поселке Сынтул Касимовского района Рязанской области, в многодетной семье. По окончании средней школы работал слесарем-монтажником на местном чугунолитейном заводе, служил в армии. Завершив учёбу на литфаке Рязанского государственного педагогического института, учительствовал в сельской школе, был редактором областного отделения издательства «Московский рабочий», заместителем директора бюро пропаганды художественной литературы, заведующим отделом поэзии ежеквартальника «Рязанское узорочье».
Участвовал в седьмом Всесоюзном совещании молодых писателей. Печатался в журналах «Молодая гвардия», «Октябрь», «Смена», «Север», еженедельниках «Литературная Россия», «Московский железнодорожник», газете «Советская Россия», альманахах «Поэзия», «Литературная Рязань», коллективных сборниках «Литературное эхо», «Дружба», «Песни над Окой и Днестром», «Молодая гвардия-82», «Певцам бревенчатой избы», «Окские зарницы», поэтических антологиях «Час России», «Мать», «Умное сердце», трёхтомнике «Собрание сочинений рязанских писателей» и многих других изданиях. Переведён на украинский и молдавский языки.
Автор сборников «При своём деле» (1984, проза), «Сосновый хлеб» (1987), «Родня» (1988), «Трилистник» (1997), «Время высмолить лодку» (2001, вышла в свет в июле 2003 года), «К путеводному свету» (2003, буклет).
За несколько недель до своей смерти подготовил для рязанского издательства «Пресса» рукопись стихотворений и поэм «Разнотравье».
Погиб 15 июля 2003 года на берегу Сынтульского озера. Последним произведением поэта стало незавершённое стихотворение:
Я слишком рано повзрослел.
Остепенился слишком поздно...
Печалью отозвалось сердце на гибель Валерия Авдеева, на эти его прощальные строки:
Снег сошёл с твоего лица
и прошёл по речной округе.
И тропинки нет до крыльца,
словно весточки нет о друге.
Слишком рано он повзрослел,
слишком поздно остепенился.
И простор бесконечно бел –
так внезапно переменился,
словно принял твою печаль,
неприкаянное молчанье…
И мерцает, и меркнет даль,
будто было уже прощанье.
И деревья, почти пусты,
затревожились, задрожали.
И сухие летят листы
на торжественные скрижали.
В честь Валерия Авдеева, члена Союза писателей СССР и России, лауреата Международной литературного конкурса имени А.П. Платонова, на отчем доме замечательного поэта и прозаика установлена мемориальная доска. В посёлке Сынтул уже неоднократно проводились Авдеевские литературные чтения.
Валерий АВДЕЕВ. Из рукописи книги «РАЗНОТРАВЬЕ»
ДЕНЬ ПОЭТА
Общих слов наслушались мы разных:
Все они – обычная брехня!
Нынче вольно разметался праздник
За любовь, которая – моя!
Не терплю слащавых словоблудий,
Бархат не люблю и всякий шёлк.
Вы-то сами испытали, люди,
По каким он перепутьям шёл?
Разве зря он пел избу простую,
Дух её с младенчества вобрав?
Разве зря, стеная и тоскуя,
Он тянулся к половодью трав?
Вам бы улыбаться под гармошку,
Воспевая сытое житьё.
Ну а он-то, он не понарошку
Жизнь прожил и высказал её!
ЕСЕНИН
Не ушёл –
Такие не уходят
В мутные
Загробные края.
Вот он, вон
В осенней чаще бродит,
Чуб волнистый
Весело струя!
Без Руси
Ему бы стало тесно,
Без людей,
Без луга не творить...
Не ушёл –
А растворился в песнях,
Чтобы с нами
Сердцем говорить...
ЕВГЕНИЮ МАРКИНУ
Это было не раз,
Полубредом набитая ночка
Вдруг поднимет меня,
Вижу – ты с папиросой сидишь.
Как же смог ты прорвать
Тот загробный барьер в одиночку
И явиться ко мне
В эту тускло-дождливую тишь?
Фёдрыч, нужен совет,
То ли рифма, а то ли сравненье
Не дают мне покоя,
И так ли я в жизни беру?
Укажи, коль не в такт
Удаётся мне стихотворенье.
Просквози мою душу,
Как ветер на вешнем яру.
Лишь бы слово твоё,
Что уверенно душу питает,
Замечанье какое
Иль просто понятливый взгляд.
Мне сегодня вот этого, Женя,
Взахлёб не хватает.
Я хотел бы вернуть всё,
Но разве вернёшься назад?
Ты сидишь предо мной,
Улыбаешься мальчиком взрослым,
Серебро почернелое
Катится тихо со лба.
Но молчат навсегда
Над клетинским зелёным откосом
И мудрёность твоя,
И шальная, как ветер, судьба!
Публикацию стихотворений Валерия Авдеева подготовил Владимир Хомяков, г.Сасово
Вспоминая Валерия Авдеева
В конце 80-х годов прошлого века попался на глаза альманах «Литературная Рязань», который сразу привлёк внимание. Альманах начал выходить ещё в 50-х годах, но после появления нескольких номеров выпуск его прекратился, и вот второе «рождение»! Помнится, весьма обрадовался всколыхнувшему событию, и теперь говорю об этом издании неспроста: в тот день открыл для себя замечательного поэта - Валерия Николаевича Авдеева, которому 26 декабря 2008 года исполнилось бы 60 лет.
Рязанская земля богата поэтическими талантами, но даже среди многообразия дарований стихотворения Валерия Авдеева (1948-2003) заворожили пронзительностью, а первая строфа одного их них моментально запомнилась глубокой образностью. Четыре строчки сразу создали в душе безмятежную картину деревенской жизни, солнечного летнего дня, нетронутого покоя:
Птичья возня в кустарнике,
Луга цветочный мёд,
Бабочка на татарнике
Вкусное что-то пьёт.
И сразу захлестнули воспоминания детства, тогдашнее романтическое сближение с природой, когда, не понимая этого, воспринимал себя частицей окружающего натурального мира, многообразие которого показано у Авдеева в следующей строфе:
А за мостками тонкими
Блещет вода слюдой,
Ходят весёлые окуни
На глубине золотой.
Здесь уже другая стихия, другое, многомерное изображение, но та же интонация, то же детское тепло, которое буквально окутывает лирического героя, ещё не подозревающего о грядущей взрослой жизни, которую он приближает своим «прытким бегом»:
Каждая тропка здешняя
Знает мой прыткий бег.
Словно росинка,
Безгрешен я,
Маленький человек.
Свеж, как рубашка чистая,
Бережный ветерок…
Это потом я вырасту,
Это потом,
В свой срок,
Будут ветра колючие,
Бьющие до беды,
Будут валы кипучие
Самой лихой воды,
Будут друзья хорошие
Вдруг предавать меня,
Будет слепить порошею,
Будет колоть стерня.
Самая милая женщина
Ложью хлестнёт подчас…
Дерзко и опрометчиво
Сам поступлю не раз:
В гневе обижу ближнего,
Зряшный подам совет.
Будет мне в гнили выжженной
Мниться великий свет!..
Это потом -
Как лезвие,
Пламенна и тонка,
В душу войдёт поэзия -
Всё потом…
Да, «всё потом», а пока поэт будто спохватывается, не решаясь расстаться с воспоминаниями о милой картине, «продлевает» детство, продолжая им любоваться, ещё сильнее обнажая поэтическую душу:
А пока -
Птичья возня в кустарнике,
Луга цветущий мёд,
Бабочка на татарнике
Вкусное что-то пьёт…
Стихотворение, конечно же, необходимо прочитать без комментариев, которые разрывают целостность восприятия. Цитирую его по книге «Время высмолить лодку» (Авдеев В. Н. Время высмолить лодку. Стихи. - Рязань: Узорочье, 2001. - 231с.), за которой буквально охотился, когда узнал о её выходе. В этом сборнике стихотворение несколько отличалось от варианта, опубликованного в «Литературной Рязани» за 1989 год, но это право автора дорабатывать стихотворение, причём, чем талантливее стихотворение, тем больше внимания ему обычно уделяется. Хочется вновь и вновь возвращаться к тексту, желая довести до совершенства.
Да, «Бабочка на татарнике» - возвращение в детство, которое, как и всё хорошее, быстро проходит. Человек даже не замечает, как созревает для взрослой жизни и, коснувшись её, переносит свой пока ещё небогатый жизненный опыт в новые реалии, даже какое-то время чувствует себя много повидавшим человеком, многое познавшим, хотя это и не так. Авдеев - не исключение. После окончания средней школы в поселке Сынтул он работает на местном чугунолитейном заводе, служит в армии. С 1976 года, окончив факультет русского языка и литературы Рязанского государственного педагогического института, преподавал в сельской школе, трудился редактором. Во время учёбы и работы, создания семьи и воспитания сына, стихи по-прежнему не отпускают его душу, и Валерий Авдеев отдаёт им всякую свободную минуту. Усердие не проходит даром: он начал публиковаться в «толстых» журналах и в журналах меньшей «упитанности». Не сразу, но проложил тропку в центральные издательства. Это - «Молодая гвардия», «Московский рабочий», где у него вышли книги «Родня», «Сосновый хлеб» и другие. В 1989 году стал членом Союза писателей СССР. В общем, ничего необычного, всё как у многих поэтов и писателей того времени. Не всегда лучезарная жизнь заставляла думать не только о будущем, но и вспоминать минувшие годы. Может, именно по этой причине поэтика детства по-прежнему волновала его и не отпускала. Только так можно воспринимать строки из стихотворения «Желание молодого старика»:
Так захотелось, ей-богу,
Выйти к вечернему стогу,
К зеркалу летней воды,
Где, чистотой поражая,
Воды меня отражают
Радостным и молодым…
Здесь прорывается вернувшийся юношеский максимализм, заставляющий забыть о серьёзности и вспомнить тогдашние переживания. Оказывается, перебравшись на жительство в город, автор в душе по-прежнему соединён с родной природой, сынтульскими лугами и лесами, озером, рекой Окой. Поэтому, бывая на родине, он находит радость в крестьянской работе, отдохновение от городской суеты и по-прежнему зорок к повседневным деталям, которые вдруг неожиданно тревожат душу:
Сколько горькой и сладкой
Отравушки
Выдыхают в ложбинах цветы!
В бочажке
Средь запутанной травушки
Выпил кепкой
Студёной воды.
Утра сумерки сонные
Дымчаты.
«Что ж, возьмёмся за дело,
Коса!»
Серебриста,
Как иней крупитчатый,
По калиннику тает роса.
Под калиной -
Косынка измятая…
Кто забыл её здесь,
У ручья?
Ах, минувшая ноченька
Мятная,
Молодая и грешная!..
Чья?..
Это стихотворение с завораживающим лаконизмом соединяет две стихии: крестьянскую заботу о сене и таинство минувшей ночи, потому что нет, наверное, такого человека, которого это не касалось бы, который, хотя бы раз в жизни, не задавал загадку другим, будучи на ночном лугу, в тенистом парке или на дачной прогулке. Автор сравнивает опыт зрелого человека с опытом собственной молодости, и появляется лёгкая зависть не к ушедшему времени, нет, а к той ситуации, в какой он когда-то, возможно, сам бывал. И потому с такой пронзительностью он, обнажая собственную душу, рассказывает понимающему читателю о, казалось бы, мимолётной новости, тем самым помогая вспомнить золотые денёчки. В какой бы строке ни обнажалась его лёгкая душа - она неизменно привлекает интонацией, искренностью, словно автор говорит сам с собою, но вдруг оказывается, что его мысли и чувства близки многим читателям, доверившим поэту сокровенные тайны и не решившимся поведать о них миру самостоятельно.
Это подтверждает ещё одно стихотворение, загадочно размещённое Валерием Авдеевым в заключение сборника «Время высмолить лодку», который, хотя в выходных данных значится год выпуска как «2001», поступил из типографии в Рязанскую областную писательскую организацию на другой день после похорон автора, состоявшихся 22 июля 2003 года на его родине - в посёлке Сынтул. Называется оно так: «Умереть хотел бы ранней осенью»:
Умереть хотел бы ранней осенью,
Чтобы меньше мучился народ:
Гроб несущим не прозябнуть в просини
Сентября, и зной не бросит в пот.
Чтобы мужики, могил копатели,
Мёрзлый грунт иль вязкий не кляли,
А под их умелыми лопатами
Мягко обнажалась глубь земли.
Умереть хотел бы ранней осенью.
Всё в хозяйстве сделано почти:
Привезли дровец, отсенокосились
И не грех усопшего почтить.
И с харчами на помин не маяться,
Не гонять машин во все концы -
Ветки от антоновки ломаются,
Просолились в кадках огурцы.
Боровок подрос за изгородкою,
Подошла картошка в аккурат…
Только, правда, туговато с водкою…
Ну да ничего, сообразят.
Умереть хотел бы ранней осенью…
Не рыдайте сродники мои:
Песенку прощальную и слёзную
В небесах проплачут журавли.
Осенью… И есть ещё желание:
Лишь бы разом - ткнулся и затих,
Чтоб не тлеть в бреду, в полусознании -
Муторной обузой для других.
Осенью - пусть так оно и сбудется! -
Оборвись моя живая нить,
А печаль за свадьбами забудется -
Много их по осени звенит.
Поэты-классики по-настоящему живут в душах большинства читателей несколькими стихотворениями. Зачастую четырёх-пяти бывает для этого достаточно. В этих заметках довелось прикоснуться лишь к нескольким творениям Валерия Авдеева, но и по ним можно судить о силе его поэтического дарования, отмеченного премией Международного литературного конкурса имени Андрея Платонова. Ведь, чтобы по-настоящему запомнить замечательного поэта, иногда действительно хватает нескольких стихотворных строк. Глубокое же изучение творчества - удел специалистов да тех любителей поэзии, которые не останавливают своё любопытство на нескольких популярных стихотворениях того или иного автора, зачастую превращающихся в любимые песни.
Поэты любят предугадывать свою судьбу. Говорят, это часто у них получается. Валерий Авдеев ненамного ошибся, чуток не дожив до очередной осени, но это уже неважно. В жаркий июльский день воды любимого с детства сынтульского озера-пруда приняли Валеру в своё тёплое лоно, и завершилась его земная жизнь, подчас суматошная, неустроенная. Может, поэтому он более других находил утешение в поэзии, жил ею и не замечал за собой такого «греха», но всегда заклинал себя простой истиной, создавая очередную трогательную поэтическую историю, зная, что для этого и нужно-то «немного»: «Не опуститься бы// До дьявола// И не подняться бы// До Бога».
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
Владимир ХОМЯКОВ, лауреат Международного литературного конкурса имени Андрея Платонова "Умное сердце" Г. САСОВО, РЯЗАНСКАЯ ОБЛ.
Член Союза писателей России Валерий Николаевич Авдеев (1948-2003) своей гибелью и теперь уже годовщиной посмертной судьбы подтвердил расхожую фразу о том, что "поэты уходят, а их стихи живут". На следующий день после его похорон в Рязанскую писательскую организацию передали из областной типографии только что выпущенную в издательстве "Узорочье" книгу "Время высмолить лодку". Выхода этого томика Валерий ждал 10 (!) лет. Помнится, еще весной 1993 года мы занимались с ним первоначальной редактурой будущего сборника. Сюда, помимо новых для читателей стихов, вошли лучшие произведения из предыдущих книг Авдеева - "Соснового хлеба", "Родни", "Трилистника" - и публикаций в столичных журналах "Октябрь", "Смена", "Молодая гвардия", еженедельниках "Литературная Россия", "Московский железнодорожник" и других изданиях.
Стоит отметить, что поэтическое творчество Валерия получило самые добрые оценки таких мастеров словесности, как Виктор Астафьев, Виктор Коротаев, Борис Олейник, Эрнст Сафонов, Федор Сухов - всех и не перечислить. Стихи Авдеева наряду с произведениями отечественных классиков включались в антологии "Час России", "Мать", "Умное сердце". И хотя стихотворения рязанского самородка были отмечены всего лишь единственной наградой, но награда эта - Международная Платоновская премия за 2001 год.
Не скрою, чтение новой книги высветлило в душе не только чувство боли за безвременно прервавшуюся жизнь талантливого человека, но и чувство радости, что творческая судьба Авдеева продолжается. К безусловным шедеврам относятся опубликованные в сборнике стихотворения: "Время высмолить лодку", "Сколько горькой и сладкой...", "Радость обнажения воды", "" О чем книга? О счастливых тяготах поэтического труда, природе мещерского края, бесконечных сельских заботах, сложности человеческих взаимоотношений, дружбе и любви. И обо всем сказано с той неповторимой авдеевской интонацией, с его улыбкой - то восторженной, а то и печальной. И какое отменное чутье слова, какое глубинное знание народного языка! Многие строки Валерия Авдеева афористичны. Эпиграфом к новой книге большого русского поэта вполне можно поставить такое вот его коротенькое стихотворение:
Быть Человеком -
Это главное.
А нужно-то
Совсем немного:
Не опуститься бы
До дьявола
И не подняться бы
Этому правилу поэт и следовал всю свою жизнь. Человек удивительной для нашего времени бескорыстности и душевной чистоты, он в стихах искренне и пронзительно отстаивал веру в доброе людское начало. Поэты уходят? Поэты не уходят! На моем письменном столе лежит новая стихотворная рукопись Валерия Николаевича Авдеева, которую он успел в целом подготовить буквально за месяц-другой до кончины. И по этим машинописным листам видно, как трудно, но смело преодолевал поэт рубеж тысячелетий, а значит, и в новом веке его стихам жить и восхищать читателей.
Валерий АВДЕЕВ (1948-2003), лауреат Международного литературного конкурса имени Андрея Платонова "Умное сердите"
Время высмолить лодку
Время высмолить лодку:
Уходят последние льды,
Недалече веселье -
Недолго до Первого мая.
Подмывает плотину
Напор бесноватой воды,
Сторожам на беду
И щиты, и заслоны ломая!
Время высмолить лодку...
Уже изумрудным пушком
Просквозило леса
И подернуло берег далекий,
И до этих друзей
Мне теперь не добраться пешком -
Раскромсала весна,
Унесла ледяные дороги.
Время высмолить лодку -
Уж я ль не заядлый рыбак!
Спиннинг славится мой
И катушкой, и жилкой тугою!
Я ль с десяток пятнистых,
Зубастых подводных бродяг
Золотою блесной
Не надую да не объегорю!
Время высмолить лодку
К приезду любимой моей,
Щели проконопатить,
Играя веселой киянкой, -
Будет просто беда,
Если нам не споет соловей -
Греховодник,
Зажигатель сердец окаянный!
Время высмолить лодку...
Над берегом вьются дымки.
Время высмолить лодку...
Открылись озерные шири!
Время высмолить лодку -
С тревогою,
С чувством таким
Я опять по весне
В городской просыпаюсь
Квартире...
Радость обнажения воды
Буду я и мрачным,
Выбреду с клюкой
На берег мая -
Радость обнажения воды
Все же всколыхнет меня,
Радость обнажения воды -
Это как любимой
Обнаженье.
Блеск и свежесть,
И дурман движенья
Открывают,
Ветерка весеннего рука
Гладит волны
Бархатистой кожи,
В лоне берегов
Лежит река,
Будто бы любимая
Сколько горькой и сладкой
Отравушки
Выдыхают в ложбинах
В бочажке
Средь запутанной травушки
Выпил кепкой
Студеной воды.
Утра сумерки сонные
"Что ж, возьмемся за дело,
Серебриста,
Как иней крупитчатый,
По калиннику
Тает роса.
Под калиной -
Косынка измятая...
Кто забыл ее здесь,
Ах, минувшая ноченька
Молодая и грешная! ..
Умереть хотел бы ранней осенью...
Умереть хотел бы ранней осенью,
Чтобы меньше мучился народ;
Гроб несущим не прозябнуть в просини
Сентября, и зной не бросит в пот.
Чтобы мужики, могил копатели,
Мерзлый грунт иль вязкий не кляли,
А под их умелыми лопатами
Мягко обнажалась глубь земли.
Умереть хотел бы ранней осенью.
Все в хозяйстве сделано почти:
Привезли дровец, отсенокосились
И не грех усопшего почтить.
И с харчами на помин не маяться,
Не гонять машин во все концы -
Ветки от антоновки ломаются,
Просолились в кадках огурцы.
Боровок подрос за изгородкою,
Подошла картошка в аккурат...
Только, правда, туговато с водкою...
Ну да ничего, сообразят.
Умереть хотел бы ранней осенью...
Не рыдайте, сродники мои:
Песенку прощальную и слезную
В небесах проплачут журавли.
Осенью... И есть еще желание:
Лишь бы разом - ткнулся и затих,
Чтоб не тлеть в бреду, в полусознании -
Муторной обузой для других.
Осенью - пусть так оно и сбудется! -
Оборвись, моя живая нить,
А печаль за свадьбами забудется -
Много их по осени звенит! ..